По Маше Гессен
МОСКВА — В окне чата появилось: Мария Баронова хотела сообщить мне, что она в порядке и что мое имя не упоминалось при ее допросах.
Она обвиняется в разжигании беспорядков и ей грозит несколько лет тюрьмы. "В основном я обнадеживала людей", - пишет Мария. "Это когда любимый человек умирает: Вы должны всем дать понять, что происходящее внутри вас не столь ужасно, как это кажется со стороны."
Я спросила ее, нуждается ли она в помощи. Она сказала, что у нее был адвокат, которому она доверяла и вся гласность, которую она хотела. Мы закончили.
Мария является противоположностью мне во всех отношениях - высокая, белокурая, шумная и привыкшая носить короткие юбки и высокие каблуки - и я инстинктивно держалась от нее на расстоянии в течении шести месяцев или около того, пока мы участвовали в протестном движении. Мы видели друг друга по крайней мере раз в неделю и ужинали вместе несколько раз, но, по правде говоря, я отвечала только на одну треть ее телефонных звонков. Но сейчас я хотела бы знать, кем она была, и, я звоню ей, чтобы спросить.
Ей 28 лет, сказала она. Когда ей было 18 лет мать, которая воспитала ее одна, умерла от рака молочной железы. Мать Мария была успешна - физик-теоретик превратился актуария - но через полгода после ее смерти деньги кончились. Мария, которая училась на втором курсе по специальности химия в Московском университете, поступила на работу в кампанию по продаже лабораторного оборудования. Когда ей было 20, она связалась с амбициозным молодым преподавателем в университете. Он убедил ее выйти замуж и родить ребенка.
У них родился сын. Когда мальчику было пять лет, отношения закончились, и Мария решила, что это ее шанс изменить свою жизнь: она поедет в Оксфорд изучать педагогическую психология. Но ее бывший муж отказался позволить их сыну покинуть Россию. "Таким образом, начиная с 2010 года я был внутренним эмигрантом", - сказала Мария, используя термин из 1970-х годов для тех, кто уехал из СССР мысленно, но не смог этого сделать физически. Друзья ее матери и ее собственные уехали за границу, сказала она, "я была окружена людьми, которые, казалось, думали, что в России все было прекрасно, как оно есть».
В сентябре прошлого года Дмитрий Медведев объявил, что уступает президентство Владимиру Путину — подразумевалось, что Путин будет избираться два раза подряд на шестилетний срок. "Я должна жить в этом еще 12 лет", - рассказывала мне Мария, что подумала в тот момент. "К тому времени мне будет 40, а моя мать умерла, когда ей было 43".
Затем 4 декабря прошли парламентские выборы. Мария стала свидетелем нарушения, пыталась сообщить об этом и помешать. Митинг протеста на следующий день показал начало крупномасштабного движения, и Мария стала активистом. Она раздавала листовки, общалась с прессой, устраивала одиночные пикеты. Она задерживалась несколько раз. Она отлично проводила время.
На марше в Москве 6 мая, было более 650 арестов, и несколько полицейских и многие протестующие были ранены. Прежде, чем вспыхнуло насилие, Марии удалось пробраться за полицейское ограждение, перед шеренгами солдат около 50 человек в длину и три или четыре глубиной. Позже видео растиражировало Марию, стоящую перед солдатами и читающую статью 31 Конституции России, гарантирующую свободу собраний. Команда звучит: "Шаг вперед!" Солдаты делают шаг вперед. Мария отказывается отступать и продолжает читать закон. Команда звучит снова. Теперь она втиснута среди войск. Однако, она продолжает.
Пять недель спустя, полиция провела обыск квартиры Марии в ее отсутствие, уничтожив небольшую коллекцию протестных значков, длинную ленту белого цвета (символ протестного движения), несколько буклетов о Путине и DVD антипутинского фильма. Она сказала, что сначала она почувствовала себя оскверненной, но потом подумала, что это забавно. Когда она была вызвана на допрос, она также нашла долгий допрос веселым - пока ей не сообщили, что она обвиняется в разжигании беспорядков. Она единственный активист до сих пор, сталкивающийся со столь серьезным обвинением.
Мария еще не находится под арестом, но ей запретили выезд из Москвы. Она дала разрешение ее бывшему мужу забрать их сына, когда полицейские пришли к ней.
Когда мы разговаривали, я поняла, что 10-ая годовщина смерти ее матери будет в ближайшее воскресенье. Я знала, что она читала мою книгу, в которой я описываю смерть своей матери от рака груди почти ровно 20 лет назад, поэтому я перешла прямо к делу.
"Каков ваш план на воскресенье?" - спросила я.
"Я не знаю", - сказала она. "Я думала об отъезде из города, но это теперь запрещено."
«Приезжайте ко мне на дачу", - сказала я. "Мы напьемся".
"Сколько это километров от Москвы?" - спросила она. "Я должна согласовать со следователем, как далеко мне разрешают отъехать.”
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 14 дней со дня публикации.
МОСКВА — В окне чата появилось: Мария Баронова хотела сообщить мне, что она в порядке и что мое имя не упоминалось при ее допросах.
