Украинцы бегут из зоны боевых действий
Коростышев, Украина - Галина Карпухина и два ее младших сына теперь в безопасности, вдали от снайпера на крыше возле двора, где играли мальчики, от школы, испещренной пулевыми отверстиями и от пола в спальне, где спали, чтобы избежать перекрестного огня сквозь окна.
На прошлой неделе, Карпухина забрала мальчиков из своего дома недалеко от восточной границы по настоянию мужа, который остался с их старшим сыном. Она упаковала одежду на лето, ехала 15 часов на поезде в Киев и на микроавтобусе в заброшенный санатории советских времен, про который она услышала в своей церкви. Там она присоединилась к 80 другим украинцам, спасаясь от боевых действий, со все большим количеством прибывающих каждый день с тяжелыми чемоданами и тяжелыми сердцами.
"Я хочу вернуться домой, но я не знаю, когда это будет возможно", сказал Карпухина, 45 лет, под щебетание птиц доносящееся из открытого окна, чтобы проветрить несвежий, заплесневелый запах нежилого помещения, который пронизывает каждую комнату и прихожую. "Я не знаю, остался ли даже дом."
Гуманитарный кризис развивается в Украине, когда десятки тысяч гражданских лиц требуют прекратить двухмесячное насилие на востоке.
Новый президент Украины, Петр Порошенко, объявил на этой неделе, что правительство будет создавать безопасные коридоры для бегства мирных жителей и предоставить им государственную помощь.
Но для многих, бегство только добавляет новый набор проблем. Кризис развился настолько быстро, что правительство не организовало ничего, чтобы помочь эвакуируемым. Помощь вся частная, в том числе из церквей, фондов, активистов и обычных граждан, которые переделывают летние лагеря и общежития по всей стране в кустарные приюты.
Никто не знает, сколько людей уже уехало, поскольку многие находят убежище у друзей и родных в других местах в Украине или через границу в России. Но число только растет, люди прыгают в автомобили, автобусы и поезда, чтобы выбраться из линии огня. Хотя есть дополнительные поезда, которые были добавлены, пассажирам часто приходится ждать несколько дней, чтобы получить места, и спекулянты просят двойную цену за билет на поезд.
"Они говорят нам, что чувствуют, они должны бежать сейчас, потому что на следующий день может быть хуже", сказал Анатолий Заболотный, директор Фонда развития Украины Рината Ахметова, частного фонда, финансируемого миллиардером, который нашел приют для более чем 1400 эвакуированных.
Некоторые благотворительные учреждения перегружены спросом.
"Сегодня у меня более 75 человек ", сказал отец Николай Ильницкий, украинский православный священник, который предоставляет жилье эвакуированным в летнем лагере, обычно используемом для сирот и матерей-одиночек около украинской столицы, Киев. "Завтра у меня будет 80 или 85. Мне только что позвонили, спрашивая, могу ли я взять еще 23 человека. Правительство ничего не делает''.
Осталось больше жителей, чем уехали, несмотря на опасность. Некоторые остаются по собственному желанию, не желая отказаться от своей собственности и рабочих мест. Другие оказались в ловушке в результате боевых действий около их дверей, что делает побег почти невозможным.
Ольга Турура провела три ночи, съежившись под обеденным столом с ее 5-летним сыном, Мирославом, в Славянске, арене одного из самых ожесточенных боев. Их дом расположен между двумя блокпостами, одним укомплектованным украинскими войсками и другим с сепаратистскими повстанцами, которые иногда стреляли в друг друга вдоль улицы возле ее входной двери. Бои уничтожили электричество и воду, а значит, подключение к Интернету или телевидению, единственный способ, который мог сообщить, что пришло время бежать, был звуком приближающегося минометного обстрела.
На прошлой неделе она села в инвалидное кресло, которое она использует из-за болезни спины, поместила сына на заднее сиденье своего автомобиля и мать на переднем сиденье, и поехали разбитыми полями в объезд крупных блокпостов. Ее муж, который работает дворником, остался, боясь, что повстанцы, которые создали автономную зону недалеко от города Донецка не позволят ему уехать.
“Трудно для мужчин бежать”, сказал Турура, 30 лет. “Донецкая Народная республика говорит, что женщины и дети могут уйти. Но они тянут мужчин от автобусов и говорят, что они должны остаться, чтобы защитить Славянск”.
У нее нет денег. Ее банк заблокировал кредитные карты всех своих клиентов, и она не имеет друзей или членов семьи вне Славянска. Ее единственным желание было уехать. Затем она услышала о жилье для эвакуированных в санатории недалеко от маленького городка примерно в 90 милях от Киева.
Жилье спартанское, хотя оно намекает на давно потерянное время величия и позора. Санаторий был построен в 1930 году и до сих пор краны, которые когда-то распределяли минеральную воду отдыхающим советским рабочим. Историческая выставка в вестибюле показывает фотографии, сделанные в 1940-х, когда там был концлагерь для военнопленных. Поскольку украинцы начали бежать с востока, активисты, организовавшие протесты, которые выгнали предыдущее правительство, предложили городским чиновникам открыть санаторий для эвакуированных.
Они провели несколько недель проветривая комнаты и сметая пыль и приняли первую семью с востока две недели назад, сказал Василий Дикарев, руководитель производства. Большинство из 80 вынужденных переселенцев, проживающих там сейчас, составляют женщины и дети. Волонтеры попросили принять до 200 детей в течение лета, предполагая, что мало кто ожидает окончания конфликта в ближайшее время.
Единственное основное правило для людей, ищущих приют, является запрет на разговоры о политике.
"Мы все народ Украины,'' сказал Дикарев. «Они пришли сюда все из-за проблем, вызванных политикой. Их разуму нужно отдохнуть".
Горожане часто заходят, приезжая в санаторий через сосновый лес, изобилующий надоедливыми комарами. Многие приносят недавно собранную землянику, свежее молоко от коров и коробки яблок. Другие приносят ношеную одежду, канцелярские и туалетные принадлежности, которые складывают в углу для тех, кто в них нуждается. Один местный житель дает уроки танцев. Некоторые привозят автомобильные багажники, наполненными игрушками, книжками-раскрасками и настольными играми для детей, которые играют в свежевыкрашенной комнате, казалось бы, не обращая внимания на обстоятельства, которые привели их туда.
Но даже звук детского смеха не может облегчить чувство потери и неопределенности, которое висит над санаторием.
Алла Гопченко, 46 лет, прибыла в минувшее воскресенье после бегства из Краматорск, боясь остаться, потому что ее мужу, участнику проукраинских митингов, угрожали смертью пророссийские сепаратисты. С тех пор как они прибыли, ее 12-летняя дочь просыпается с кошмарами, обусловленными как ее воспоминаниями о боях и так и ее гневом на оставленных друзей.
Гопченко сказала, что больше всего беспокоится за родителей, которые отказались покинуть свой дом в Славянске. Военные самолеты и вертолеты регулярно пролетают над районом ее родителей, и там стреляют, но она сказала, заботиться о имуществе соседей, которые бежали.
"У меня не было никаких контактов с ними, с тех пор как я добралась," сказала она, делая перерыв от вынимания тарелок с печеньем в кафетерии. "Там нет электричества, поэтому они не могут зарядить телефон. Я все пытаюсь позвонить им. Я не знаю, живы ли они или мертвы”.
С их неопределенным будущим некоторые эвакуированные начали готовить себя к возможности что пройдут месяцы, прежде чем они смогут вернуться.
"Я не готова даже рассматривать, что мы никогда не сможем вернуться домой снова," сказала Ольга Фролова, 48 лет, бывший чиновник на выборах из Донецка. "Но я боюсь, что мы можем пробыть здесь в течение очень долгого времени."
Автор: Carol Morello
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 14 дней со дня публикации.
