Сталин: парадоксы власти, 1878-1928 - первые годы деспота
От авторов сайта: анонс новой книге о Сталине. Конечно антисоветской. Но есть любопытные моменты
Первый том Стивена Коткина из трех частей исследования Сталина и исчерпывающий и утомительный
Иосиф Сталин должен быть одним из наиболее широко биографически освещенным человеком в мире. Только в последнее десятилетие, Саймон Сибэг Монтефиоре написал две книги о великом советском диктаторе, в то время как Роберт Сервис и Дональд Рейфилд издали по одной. Орландо Фиджес написал о семейной жизни при Сталине; Энн Эпплбаум описала его тюремную систему; и слишком много историков, чтобы их сосчитать, написали о его воинских делах. Даже Мартин Эмис ввязался.
Область исследований Сталина, короче говоря, переполнена (разве кто-то вместо этого не мог написать биографию Леонида Брежнева или Юрия Андропова? Это поле совершенно пустынно), и новые книги должны очень постараться, чтобы выделиться среди уже опубликованных, Стивен Коткин, профессор и эксперт по России из Принстонского университета, отнесся к проблеме серьезно и занялся полной информационной перегрузкой.
Парадоксы Власти - составят всего первый том из трех частей биографии, но длиной почти в тысячу страниц. Основываясь на десятилетиях исследований, это действительно чудовищный синтез в значительной степени всего, что написано на сегодняшний день про мальчика, который оставил грязный улицы провинциальной Грузии, чтобы стать самым влиятельным человеком на земле.
Коткин заявляет о начале удивительной карьеры, что Сталин может быть понят только в контексте своего времени: в сочетании “огромных структурных сил” геополитики и геоэкономики, и чистой удачи (его собственная беспощадность; неумелость его конкурентов; относительно мягкая тюремная система царя; его выживание во время оспы). Та философия принуждает Коткина рассматривать почти любое событие после рождения Сталина, и иногда до него, как предназначенное для исчерпывающего анализа.
С этой целью мы получаем долгие исследования причин Первой мировой войны, процедурных сложностей первого российского парламента, а также условия, выпавших на долю рабочих России (Сибирь, 1912: "протухшие пенисы лошадей, продаваемые в качестве мяса в магазине компании, вызвали забастовку»). Иногда Сталин едва упоминается один раз на 50 страницах. Она ощущается не столько как биографии человека как биографии мира в его жизни.
Отсюда следует, что очень мало оригинальных исследований во всем этом и, порой, кажется что Коткину скучно, как мне, подрывая его осторожную прозу случайными бомбами диких предположений, которые, кажется, не служат никакой другой цели, кроме заставить читателя проснулся. (Я потратил около 20 минут ломая голову над его утверждением, что победа федералов в Гражданской войне в США обречет Великобританию в 20 веке: недоумевая, во-первых, почему это должно быть так; и, во-вторых, какое это имеет отношение к Сталину, который родился, спустя 13 лет после окончания войны.)
По существу, вся первая половина «Парадоксов власти» омрачена для меня тем фактом, что Сталин далеко не в центре мировых событий. Описание глобального контекста неизбежно включает игнорирование номинального предмета книги. Описывать Сталина означает отказаться от глобальных проблем. Это дает двуединое чувство, обязывающее пропускать текст, чтобы найти следующий бит о Сталине (чтоо я обычно делаю, когда ищу главы про членов семьи Старка в серии «Игры престолов»). В разделах, посвященных его воспитанию этот подход исчезает, но это - неудовлетворительный способ прочитать книгу.
Вещи действительно начинаются только в 1917. Со Сталиным на переднем крае борьбы, когда, наконец, оправдывает себя подход Коткина. Он следит за главными героями исчерпывающе с прекрасным оборотом речи. Ленина, едва известный агитатор, который вышел из подполья, чтобы взять власть в стране, является “эквивалентом христианина катакомб, который, единственной раз за целую жизнь внезапно вышел из пещер, чтобы стать Папой Римским”.
Коткин издевается над немцами, которые помогли Ленину закрепить власть; они не только возили его по всей Европе в запечатанном поезде, но они подпирали большевистский режим из-за страха, что он упадет и будет заменен другим сильным, повторно вступившим в войну. "Ленин прицепился к имперской Германии как морская ржавчина к нижней стороне днища корабля", пишет он.
Члены правительства Ленина пришли или из тюрьмы или из изгнания к тому, чтобы взять под свой контроль самую большую страну в мире во время самого глубокого вообразимого кризиса. Естественно, поэтому, они не были подготовлены к власти. И тогда пришел Сталин: он был компетентным и надежным, такой парень, которого вы хотели, отвечающий за вашу политическую партию, в то время как вы уехали и агитировали в бронированном поезде или прятались в Финляндии. В то время как Ленин был лидером, а Троцкий пропагандистом, Сталин был организатором. Ленин доверял Сталину, предоставил ему доступ, дал все рычаги власти в его руки, затем получил обширный инсульт и таким образом удалил единственное, что, возможно, сдерживало грузина – себя самого.
В сложившейся ситуации, пишет Коткин, “Сталин должен был бы показать незаурядную выдержку, уважение и отсутствие амбиций строить личную диктатуру". Сталин не имел ни одной из этих вещей, и его путешествие к власти, таким образом, началось с неспособности Ленина. Этот Сталин был боссом опеки, закулисным оператором с открытыми манерами, который мог помнить имена людей, очаровывая их лицом к лицу, а затем уничтожая их за спиной.
Эта битва за власть, самая интересная часть книги, и Коткин добавляет мазки цвета к сложной картине государства, которое создал тот Сталин.
Переговоры вокруг соответствующих уровней автономии, данной башкирам и татарам Поволжья описаны удивительно подробно, как и обсуждения партийных съездов, состояние здоровья Ленина, праздник устроенный Сталиным на Южном Кавказе, и напряженные отношения Сталина (и почти всех остальных) с женой Ленина.
К 1928 году, когда этот том заканчивается, Сталин использовал свой власть над партийным аппаратом, свою хитрость, свою близость к Ленину, и ошибки соперников, чтобы захватить контроль. Он собирался начать коллективизацию, величайшую революцию в истории России, чтобы вырвать страну из ее прошлого. Все бывшие советские государства все еще живут с последствиями этого.
Много еще будет от Коткина - не только коллективизация, но и ГУЛАГ, репрессии, индустриализация и, конечно, Вторая мировая война и атомная бомба - и я не удивлюсь, если в конце он пожалеет, что не удалил пару сотен страниц из начала первого тома. Это не самая отрывочная книга о Сталине, но трилогия - если он поддержит этот уровень детализации - до конца полного отчета о диктаторе мы вряд ли когда-либо доберемся.
Автор: Oliver Bullough
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 14 дней со дня публикации.
