Российская роль в Средней Азии, с которой приходится жить Америке
Продолжающаяся война в Восточной Украине бросает длинную тень на область общих американо-российских интересов, превращая политику «перезагрузки» 2009 года в отношениях администрации Обамы в далекое воспоминание. Однако несмотря на восприятие произошедшего в последующие шесть лет, между Вашингтоном и Москвой все еще существуют общие проблемы; главное среди них: терроризм. Поэтому американские чиновники могут смотреть с (тайным) одобрением на стремление России увеличивать свое присутствие в Средней Азии ради роста безопасности.
В апреле командующий находящейся в Таджикистане российской 201-й мотострелковой дивизии указал, что Москва будет увеличивать свое развертывание в центрально-азиатской республике с 5900 до 9000 военных к 2020 году.
Объявление оказалось своевременным. Всего два месяца спустя, Таджикистан сделал международные заголовки. Полковник Гулмурод Халимов, высокопоставленный офицер государственной полиции страны уехал в Сирию и перешел на сторону исламского государства (ИГИЛ) согласно широко разошедшемуся видео, произведенному экстремистской группой.
Затем 16 июля службы безопасности Кыргызстана ГКНБ убили шесть бандитов в двух перестрелках в Бишкеке. Киргизская полиция потом захватила семерых. Должностные лица ГКНБ говорят, что боевики были членами ИГИЛ и считают, что они планировали теракты на центральной площади Бишкека и на российской базе ВВС в Канте. Влияние бегства Халимова и возможную активность исламского государства в регионе не следует преувеличивать. Тем не менее, в республиках Средней Азии, Россия и Соединенные Штаты должны быть готовы сдерживать ИГИЛ до возникновения большего количества эпизодов.
Заманчиво рассматривать усиленное присутствие Москвы в Средней Азии в контексте разрыва отношений Россия-Запад и кризиса в Украине. Тем не менее, интересы безопасности России в регионе давние. Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан имеют тесные отношения с Россией и все являются членами возглавляемой Москвой Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Связи России с этими государствами могут позволить ей играть конструктивную роль в сдерживании боевой активности.
Повышая свое военное присутствие в Таджикистане, России стремится решить проблему своей постсоветской доктрины безопасности. Для Кремля, граница между Афганистаном и средне-азиатскими республиками является воротами в Россию, хотя эти страны отказались от контроля Москвы в 1991 году и четыре из них даже не имеют прямой сухопутной границы с Россией. Эта позиция оправдана. Ведь российско-казахстанская граница была разработана как внутренняя административная граница, а не международная граница.
Таджикистан представляет собой особенно проблематичный случай для Москвы. Один миллион рабочих-мигрантов из среднеазиатской республики живет в России, согласно Федеральной миграционной службе России. Только 10 процентов иностранных рабочих в России работают легально, то есть количество таджиков в стране может быть еще выше. Денежные переводы этих рабочих составили $ 4 млрд USD в 2013 году, или 52 процента от ВВП Таджикистана. Таким образом, для Душанбе то, что происходит в России, касается не только России. Точно так же, события в Таджикистане могут повлиять на Российскую Федерацию через многочисленное сообщество рабочих мигрантов.
В этой связи, следует отметить, что в своем июньском видео, записанном ИГИЛ, полковник Халимов говорил на русском языке. Это довольно красноречиво. Бывший руководитель безопасности высказал свои замечания о режиме президента Таджикистана Эмомали Рахмона, даже при том, что многие граждане (особенно родившиеся после развала Советского Союза) в лучшем случае утратили знание русского языка. Но большинство таджиков, борющиеся за ИГИЛ не коренные жители среднеазиатской республики. Скорее они - рабочие-мигранты, которые провели время в России. Доведенные плохими условиями труда и давлением со стороны ксенофобских элементов, эти рабочие становятся главными объектами вербовки исламских фундаменталистов. В России работники из Средней Азии часто оказываются связанными с северокавказскими воинствующими группами или экстремистскими организациями, такими как Хизб-ут-Тахрир.
Если нестабильность в Афганистане распространится в соседний Таджикистан, Россия, несомненно, будет на себе испытывать воздействие. Такая возможность едва ли беспрецедентна. В 1992-1997 годах исламистская оппозиция Таджикистана, при поддержке афганских боевиков, вела кровавую гражданскую войну против поддержанного русскими Народного фронта президента Рахмона. Уже являясь домом для такого количества таджикских рабочих, Россия может стать удобным местом для беженцев, в случае повторных насильственных беспорядков возникших в среднеазиатской республике. Поэтому Москва заинтересована в сдерживании насилия к югу от бывшей Советской границы.
Соединенные Штаты также обеспокоены распространением экстремизма в Афганистане и Средней Азии, что угрожает успеху, достигнутому там возглавляемыми Америкой силами ценой тысяч жизней. Расширение влияния ИГИЛ на постсоветском пространстве может также повлиять на США и их союзников на Ближнем Востоке.
В то время как Вашингтон поддерживает важные связи с органами безопасности среднеазиатских республик, его политика в регионе, прежде всего, зависит от войны в Афганистане. Отсюда следует, что помощь США в обеспечении безопасности в государствах Средней Азии сокращается, поскольку американские военные операции свертываются. Действительно, согласно закону о Разрешении Национальной обороны, Вашингтон предоставил Таджикистану $15.4 миллионов военной помощи в течение 2012 бюджетного года. В первой половине 2014 финансового года, Душанбе получил только $ 1,1 млн. Другие страны сталкиваются с еще более значительными сокращениями в течение того же периода. Казахстан получил от $ 8,7 млн помощи в 2012 финансовом году, а в первом полугодии финансового 2014 года получил только $ 187,000.
Поскольку присутствие США и НАТО в области уменьшается, Россия может выступать в качестве одной из основ стабильности. Обещание президента Барака Обамы вывести все американские войска к концу своего срока в 2017 году, добавляет своего рода временное ограничение для задачи Москвы обеспечить коридор между Россией и Афганистаном.
Конечно, некоторые на Западе будут склонны видеть российский империализм везде, где действует Москва. Действия России в Грузии и на Украине несколько оправдывают эту точку зрения. Однако российское влияние едва ли окажется неконтролируемым в Средней Азии, поскольку Москва больше не одна в регионе. Соединенные Штаты создали стратегические партнерства в регионе во время войны в Афганистане, в то время как Китай продолжает защищать крупные экономические проекты и развитие инфраструктуры. Китайская торговля со Средней Азией составила $28 миллиардов в 2010 году, в то время как российская торговля достигла всего $15 миллиардов. Пекину даже удалось сломать монополию России на энергетические транзитные маршруты из региона в таких проектах, как газопровод Туркменистан-Китай.
В дополнение к конкретным вопросам безопасности, Россия добивается уважения в качестве основной власти в Средней Азии. Тем не менее, эта задача возлагается на неопределенные понятия как влияние и авторитет, понятия, которые могут быть уничтожены и приспособлены Пекином и Вашингтоном. Соединенные Штаты могут даже добиваться небольшого сотрудничества с Россией в Центральной Азии. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг уже одобрил антитеррористическое сотрудничество между Москвой и западным альянсом в связи с нападениями на Шарли Эбдо в январе во Франции. Где политические проблемы предотвращают прямую координацию, обе страны могут предпринять обмен разведывательной информацией и сотрудничество по доверенности через республики в регионе, которые поддерживают прочные отношения по безопасности и с Россией и с Соединенными Штатами.
Очень маловероятно, что Москва желает обширного присутствия в самом Афганистане, сопоставимого с ролью США после 2001 года, в связи с собственными экономическими ограничениями и воспоминаниями о неудачной советской войне в 1980-х годах. Тем не менее, Россия будет укреплять свои связи с Кабулом и странами Центральной Азии на севере Афганистана. Расширение военного присутствия России в Таджикистане, и даже потенциальное возвращение российских солдат на прозрачную таджикско-афганскую границу (Москва держала там войска до 2005 г.) в будущем, должно быть выполнено с молчаливого согласия и тихой поддержки Соединенных Штатов, поскольку это помогает американской цели — сдерживанию террористических угроз в регионе, где Вашингтон уменьшает свое присутствие. Уважение общих интересов в одной области может даже обеспечить будущую основу для ведения переговоров между Соединенными Штатами и Россией, где их интересы сталкиваются.
Автор: Evan Gottesman
Информация
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 14 дней со дня публикации.
