Это было время молитвы в Северной мечети в Хасавюрте, городе в западной части Дагестана, когда войска в черных масках прибыли в один прекрасный день в феврале. "Они сказали:" Эта мечеть закрывается, выключайте свет и отдавайте ключи"," вспоминает один из прихожан. На следующий день Мухаммад Наби Магомедов, местный имам, провел около 5000 верующих салафитов маршем к зданию мэрии, скандируя "Аллах акбар!" и "Верните нашу мечеть!» В начале апреля спецслужбы пришли за г-ном Магомедовым, арестовав его за терроризм.
После этого в заключении, имаму сказали сбрить бороду. Тогда шесть человек зашли в комнату. "Один из них сказал: "Встаньте на колени"," сообщил г-н Магомедов позже члену комитета по надзору за тюрьмами России, который поделился подробностями своего разговора с The Economist. "Я сказал: "Я не встану на колени"." Мужчины избили Магомедова, посылая четкий сигнал ультраконсервативному салафитскому сообществу: не будет никакого диалога. "Это позор," говорит Расул, один из молодых последователей г-на Магомедова. “Он был одним из мирных”.
С осени прошлого года, власти в Дагестане увеличили давление на салафитов. У них есть основания для беспокойства: поскольку Москва начала удары с воздуха в поддержку правительства Сирии, Исламское государство (ИГ) объявило священную войну России, приписало себе сбитие российского пассажирского самолета над Египтом и выпустило видео, угрожающее “морем крови” в самой России. По официальным данным, около 900 дагестанцев уехали в Сирию. Независимые эксперты говорят, что реальная цифра может достигать 4000. Даже консервативная оценка означает, что по отношению к населению, Дагестан поставил почти в восемь раз больше джихадистов, чем Бельгия, ведущий источник европейских иностранных боевиков. Большинство бойцов, которые остались в Дагестане перенесли свою преданность с Кавказского эмирата, региональной повстанческой группировки, связанной с Аль-Каидой, к ИГ, который в прошлом году объявил российский Северный Кавказ одного из своих провинций.
До сих пор, ИГ не удалось организовать большую атаку на российской почве. На самом деле, исход радикалов в Сирию привел к снижению продолжающегося мятежа в Дагестане: жертвы упали на 46% в 2014 году и еще на 51% в 2015 году. Все же за последние шесть месяцев наблюдался ряд небольших нападений, в том числе взрывы автомобилей, нападения на сотрудников полиции и смертельная стрельба в древней крепости Дербент. Насилие и потоки денег растут, говорит Ахмет Ярлыкапов из Московского государственного института международных отношений. У ИГ работает несколько СМИ на русском языке, и российские чиновники беспокоятся о вербовке. В то время когда г-н Магомедов протестовал, ИГ выпустила видеообращение к дагестанцам, чтобы силой противостояли закрытию мечети.
Правительство России не делает различий между ненасильственными салафитами и радикальным подпольем. По словам Магомедрасула Саадуева, главного имама главного главной одобренной государством суфийской мечети в Махачкале, столице региона, "Умеренный салафизм будет всегда оставаться почвой для радикального салафизма." Полиция расширила применение террористических списков наблюдения или profuchet. 15000 человек в списках пристально отслеживаются и могут быть задержаны в любое время, вынуждены сдавать кровь и образцы ДНК и явиться на допрос. "Они спрашивают: "Когда вы собираетесь в Сирию?" жалуется один салафитов человека на profuchet. Осенью прошлого года власти закрыли главную мечеть салафитов Махачкалы. На юге, в Дербенте, была подожжена другая салафитская мечеть.
В Хасавюрте городские власти утверждают, что Северная мечеть была местом, где вербовали новобранцев. Хайбулла Умаров, заместитель мэра города, утверждает, что арест г-на Магомедова помог успокоить его последователей: "Люди осознали, что государство существует". Скорее всего, действия государства приведет к усилению экстремизма. Изъятие умеренных голосов "удаляет буфер, который стоит между молодыми людьми и теми, кто призывает к насилию," говорит Ирина Стародубровская, эксперт по Северному Кавказу. Поскольку пространство для законной салафитской деятельности сокращается, община будет загнана в подполье и в Интернет, где радикальные голоса имеют больше влияния.
Г-н Магомедов, чьи проповеди в Хасавюрте привлекли тысячи, выступил публично против ИГ. В самом деле, ему даже угрожали экстремисты. В то время как он и его коллеги продолжают настаивать на мирных методах, они предупреждают, что плохое обращение с ним играет экстремистам на руку. "Если разумный человек ... хотел бы максимально радикализировать фундаменталистское мусульманское сообщество”, утверждает Екатерина Сокирянская из Международной кризисной группы, «они должны были бы использовать именно эти методы."
