Царь против султана

Два портрета среди красных роз и свечей опираются на скамью около Министерства обороны РФ. Импровизированный мемориал устроен солдатам, убитым в прошлом месяце "пособниками" ИГИЛ — новое российское прозвище Турции. После того, как Владимир Путин заявил, сбитый Турцией российский самолет вблизи сирийской границы был "ударом в спину", холод сошел над российско-турецкие отношения. Г-н Путин обвинил Реджепа Тайипа Эрдогана в защите и получении прибыли от нефтяной торговли с Исламским государством; Эрдоган пообещал уйти в отставку, если Россия сможет предоставить доказательства этому. 2-го декабря министерство обороны России представило информацию, согласно которой по их словам он это делает. Эрдоган назвал ее “клеветой”.

За несколько секунд ракета, выпущенная в прошлом месяце с турецкого самолета, уничтожила годы дипломатии. До инцидента, Кремль рассматривал Турцию в качестве стратегического партнера. Обычные русские знали ее как место дешевого отдыха на берегу моря. Двусторонняя торговля процветала, особенно в сфере энергетики, и турецкие строительные фирмы помогли подготовить Сочи к зимним Олимпийским играм. В прошлом году г-н Путин сделал г-ну Эрдогану, возможно, свой последний комплимент, назвав турецкого лидера “сильным” за поддержку связей с Россией, как раз когда Запад отвернулся из-за конфликта в Украине.

Теперь, Турция неожиданно стала главным врагом России. Главный пропагандист Кремля, Дмитрий Киселев, потратил большую часть своей вечерней воскресной передачи, резко критикуя страну, обвинив Эрдогана в соучастии террористам и фашистам. Турция “теперь по-настоящему опасна”, предупредил он зрителей. На климатическом саммите в Париже на этой неделе, г-н Путин встретился один на один с Бараком Обамой, но избегал Эрдогана. Правительство России также представило экономические санкции против Турции, ориентированные на сельское хозяйство и туризм.

Напряженность не ограничивается политикой. Российский министр спорта поручил футбольным клубам не нанимать турецких игроков в ходе предстоящего периода игр. Десятки российских университетов разорвали отношения со своими турецкими коллегами, и российские студенты по обмену были отозваны из турецких школ. Турецкие грузовики были задержаны на границе с Россией и адвокаты подали жалобы от турок в России, которые столкнулись с преследованием миграционной службы. “Это происходит на всем протяжении от Владивостока до Калининграда”, говорит Мурад Мусаев, московский адвокат. "Коллективная ответственность из-за национальности стала правилом."

Обе стороны могут потерять от санкций, хотя экономические последствия будут больше походить на булавочные уколы, чем на удар. Эмбарго на турецкую еду и запрет на чартерные рейсы ударят по некоторым турецким фирмам. Но турецкие вложения в Россию составляют только 1% ВВП, говорит Фатма Мелек, экономист из Акбанка в Турции. Потери, связанные с санкциями будут еще меньше. Россию, в свою очередь, может ожидать рост инфляции на 1% -1,5%, говорит Наталия Орлова, экономист Альфа-Банка в России. Эмбарго кажется придуманы, чтобы выглядеть более смелым по телевидению, чем в реальности. Турецкие лимоны, на долю которых приходится целых 90% всех лимонов в крупных розничных сетях, попали в список запрещенных продуктов. Поставки газа, столп двусторонней торговли, до сих пор оставались нетронутыми, хотя Турецкий поток, совместный проект трубопровода, скорее всего, будет заморожен.

Отношения между Анкарой и Москвой не улучшатся в ближайшее время. Расстрел самолета выставил глубокие и горькие разногласия по Сирии, которые тлели в течение некоторого времени. Поскольку поддерживаемые Турцией сирийские оппозиционные группы занимают все более и более антироссийскую позицию, сирийские мирные переговоры выглядят все более шаткими, говорит Виталий Наумкин, директор Института востоковедения Российской академии наук. Конфликт с Россией также вынуждает турецких чиновников, которые часто занимаются пламенной антизападной риторикой в последние пару лет, пересмотреть свои приоритеты. “Теперь они понимают, что интересы безопасности Турции с Западом, с НАТО”, говорит Суат Кыныклыоглу, директор Центра стратегических коммуникаций, НПО. “Они вернулись в обычный режим”.